Глава 7. Сделки, заключенные под влиянием заблуждения.

Постановлением Совета Облпотребсоюза ЕАО от 19.01.2004 постановление Облпотребсоюза ЕАО от 10.10.2003 о продаже предпринимателю Б. спорного объекта было отменено. Письмом от 16.12.2003 Облпотребсоюз ЕАО уведомил Б. о допущенной технической ошибке при заключении договора от 30.10.2003, указав о намерении продать помещение площадью 188,1 кв. м, а не все здание. Б. отказался внести изменения в указанный договор относительно площади помещения в проданном ему здании.

Облпотребсоюз ЕАО обратился в суд с иском к Б. о признании на основании ст. 178 ГК РФ недействительным договора купли-продажи от 30.10.2003 N 11 в части продажи двух магазинов площадью 268,3 кв. м. и признании государственной регистрации перехода права собственности на здание магазина, осуществленной на основании оспариваемой сделки, недействительной.

Постановлением апелляционной инстанции от 11.10.2004 решение от 19.07.2004 было изменено. В части удовлетворения требований о признании договора недействительным решение отменено, в удовлетворении указанного требования истцу отказано. В остальной части решение было оставлено без изменения.

Суд кассационной инстанции постановлением от 24.01.2005 оставил судебный акт апелляционной инстанции без изменения. При этом суд исходил из следующего. Согласно ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Суд установил, что Облпотребсоюз ЕАО, заключая договор купли-продажи здания магазина-столовой, действовал в пределах своей компетенции. Материалами дела не подтверждалось заблуждение истца относительно предмета сделки. Соответственно, суд сделал обоснованный вывод о том, что отсутствовали достаточные основания для удовлетворения исковых требований относительно заблуждения продавца по площади подлежащих продаже помещений.

Суд обеих инстанций указал также, что не имелось оснований для удовлетворения исковых требований в части признания недействительной регистрации права собственности на спорный объект недвижимости, т.к. истцом не были представлены доказательства о нарушении ст. 18 Закона о государственной регистрации прав, которой установлены требования к документам, представляемым на государственную регистрацию прав.

Суд в результате отклонил как не соответствующие материалам дела доводы истца о том, что он намеревался продать только помещение столовой, т.к. из предварительного договора купли-продажи от 12.08.2003 и договора купли-продажи недвижимости от 30.10.2003 N 11 следовало, что предметом сделки являлось все здание магазина-столовой.

Для признания сделки недействительной как заключенной под влиянием заблуждения необходимо наличие двух условий. Во-первых, такое заблуждение должно быть существенным. Во-вторых, иск должен быть подан стороной, которая заблуждалась. В целом же для подобных сделок характерно то, что они заключаются под воздействием порока воли. Такие сделки являются оспоримыми, что также можно объяснить желанием законодателя в возможно наименьшей степени ставить под сомнение стабильность гражданского оборота. Оспоримость означает преобладание частного интереса в результатах совершения сделки, а также наличие субъективного элемента в ее содержании. Все это влечет необходимость глубокого исследования в суде всех соответствующих обстоятельств. Как результат суды достаточно часто отказывают в удовлетворении исков, основанных на обстоятельствах, связанных с заблуждением.

Для того, чтобы как-то сократить возможность возникновения ситуации, которая потом может быть истолкована как заблуждение, желательно при заключении договора не ограничиваться просто подписанием его последней страницы, но также предлагать подписать каждую страницу, прошить договор, заверить подписи у нотариуса. Полезно также сохранять черновики с правкой другой стороны.

04.01.2003 между ОАО КБ "Магаданский" (далее - Банк) и ООО "Кроун" (далее - Общество) был заключен договор о предоставлении кредитной линии N 01-01-2003 с лимитом выдачи: с 04.01.2003 по дату погашения задолженности по другому договору и выполнения условий об обеспечении возврата кредита - в размере 500000 руб., после выполнения вышеуказанного условия - 1500000 руб. Условиями договора были установлены: срок возврата кредита - до 29.12.2003, проценты за пользование кредитом - 24% при соблюдении заемщиком сроков возврата кредита и 60% по повышенной ставке в случае невыполнения или ненадлежащего выполнения условий договора, комиссия за обслуживание ссудного счета - 6% годовых.

Впоследствии дополнительными соглашениями от 29.12.2003 Банк и Общество изменили срок возврата кредита - до 29.03.2004; размер процентов за пользование кредитом - 34% с 01.01.2004 до 29.03.2004; размер повышенных процентов - 90% с 01.01.2004; размер комиссии - 11% с 01.01.2004 до 29.03.2004. Кроме того, дополнительным соглашением от 19.01.2004 стороны продлили срок действия договора ипотеки до 29.03.2004. Дополнительное соглашение от 19.01.2004 было нотариально удостоверено, но не было зарегистрировано в учреждении юстиции. По договору Общество получило 1500000 руб. кредитных средств.

Спор возник в связи с невозвратом Банку указанной суммы и невыплатой Обществом в полном размере процентов за пользование кредитом, повышенных процентов и комиссии. Соответственно, Банк обратился в суд с иском к Обществу о взыскании задолженности по договору кредитной линии.

Определением суда от 29.06.2004 данное дело было объединено в одно производство с делом N А37-1839/04-5 по иску Общества к Банку о признании договора кредитной линии от 04.01.2003 недействительным на основании ст. 178 ГК РФ как заключенного под влиянием заблуждения относительно суммы кредита, имевшего существенное значение для Общества, а также на основании ст. ст. 168, 820 ГК РФ ввиду отсутствия государственной регистрации кредитного договора, предусматривавшего залог недвижимости.

Постановлением апелляционной инстанции от 23.09.2004 решение было изменено: в части обращения взыскания на нежилое здание, переданное в залог по договору ипотеки от 25.04.2003 N 01-01-2003, - было отменено в связи с отсутствием государственной регистрации дополнительного соглашения от 19.01.2004 к договору ипотеки о продлении срока исполнения обязательств, из-за чего действие договора ипотеки прекратилось 29.12.2003. В остальном решение было оставлено без изменения.

Суд кассационной инстанции постановлением от 12.01.2005 оставил постановление суда апелляционной инстанции без изменения.

Отклоняя доводы Общества о недействительности договора кредитной линии на основании ст. 178 ГК РФ, первая и апелляционная инстанции указали на недоказанность Обществом обстоятельств, предусмотренных данной статьей в качестве необходимых условий для признания сделки недействительной в судебном порядке. Согласно п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

По мнению Общества, оно было введено Банком в заблуждение относительно суммы кредита, поскольку по условиям договора кредитной линии рассчитывало на получение 2000000 руб., а фактически получило 1500000 руб.

Как отметил суд, по условиям договора кредитной линии выдача кредита производится по заявлению заемщика. Общество не доказало, что оно обращалось к Банку с заявлением о выдаче кредитных средств на сумму свыше 1500000 руб.

Кроме того, по смыслу ст. 178 ГК РФ заблуждение должно иметь место на момент совершения сделки, в то время как доводы Общества о его заблуждении относились к исполнению сделки. Обществом также не было доказано, что заблуждение относительно суммы кредита имело существенное для него значение. Соответственно, при таких обстоятельствах суд отклонил доводы Общества о недействительности договора кредитной линии по вышеуказанному основанию.

По мнению суда кассационной инстанции, правильными являлись выводы суда двух инстанций об отказе в иске о признании договора кредитной линии недействительным на основании ст. 820 ГК РФ, на которую ссылалось Общество в своем иске, указывая на отсутствие нотариального удостоверения и государственной регистрации кредитного договора, содержащего условия о залоге недвижимости. Договор не содержал условий об ипотеке, а лишь предусматривал в пункте 2.5 обязанность заемщика заключить договор ипотеки, который впоследствии и был заключен 25.04.2003. Поскольку в договоре кредитной линии отсутствовали условия о залоге недвижимости, то его нотариальное удостоверение и государственная регистрация не требовались.

Поскольку в иске Обществу было отказано, то удовлетворение иска Банка о взыскании с заемщика кредиторской задолженности, процентов за пользование кредитом, повышенных процентов как неустойки, комиссии за обслуживание ссудного счета соответствовало требованиям ст. ст. 309, 310, 333, 807, 819 ГК РФ.

Если бы истец в данном случае заблуждался относительно гражданско-правовой природы договора, но не его отдельных условий, то он мог бы рассчитывать на удовлетворение иска. Однако неправильная оценка объема прав и обязанностей сторон сделки не признается существенным заблуждением. Что касается самого заблуждения, то под ним понимают ошибочное и не соответствующее действительности представление соответствующего лица об элементах совершаемой им сделки. В таком случае воля этого лица не совпадает с волеизъявлением. В рассматриваемом случае истец не смог доказать наличие различия между своей волей и содержанием спорной сделки. Таким доказательством могло бы быть, как отметил сам суд, обращение истца к другой стороне сделки с просьбой выдать кредит на ту сумму, которую истец, как он утверждал, и хотел получить. Однако такого обращения в суд предъявлено не было.

Важно также, чтобы заблуждение истца существовало на момент заключения сделки. Это обстоятельство тоже, конечно, нужно было доказывать. При этом истец должен был убедить суд, что если бы условие сделки, в отношении которого он заблуждался, действительно отсутствовало, то он не согласился бы заключить такую сделку. Применительно к данному делу истец не смог объяснить, в чем именно заключалась принципиальная для него разница в размере кредита, который он получил, и который он был, якобы, намерен получить.

В отношении признания кредитного договора недействительным по основанию наличия заблуждения см. также: постановление Президиума ВАС РФ от 17.03.98 N 3605.

ООО "ВестОстСтиль" обратилось в суд с иском к РФФИ о признании недействительным договора купли-продажи акций ОАО "ЛХК Кировлеспром", заключенного 28.04.2003 на аукционе, проведенном Кировским региональным отделением РФФИ. Исковые требования были мотивированы тем, что информационное сообщение о продаже пакета акций содержало некоторые недостоверные сведения, и это послужило причиной заблуждения истца относительно возможности в будущем приобрести контрольный пакет акций ОАО "ЛХК Кировлеспром", что являлось, по его мнению, основанием для признания договора недействительным в соответствии со ст. 178 ГК РФ.

Решением суда первой инстанции от 08.07.2004, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 22.09.2004, в удовлетворении исковых требований было отказано.

Суд кассационной инстанции постановлением от 13.01.2005 оставил судебные акты двух инстанций без изменения. При этом суд принял во внимание следующее. В соответствии со ст. 178 ГК РФ существенным, являющимся основанием для признания сделки недействительной является заблуждение относительно природы сделки, тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение истца о возможности впоследствии сформировать контрольный пакет акций ОАО "ЛХК "Кировлеспром" было обоснованно квалифицировано судом как заблуждение относительно мотивов сделки, которое в силу ч. 1 ст. 178 ГК РФ не имело существенного значения.

Доводы истца, касавшиеся недостоверности сведений, содержавшихся в информационном сообщении о проведении аукциона, были обоснованно отклонены судом как не нашедшие подтверждения в материалах дела.

Может быть, в данном случае более продуктивным для истца было бы поставить вопрос о недействительности проведенного конкурса. Но в таком случае он должен был представить в суд доказательства, что при проведении конкурса были существенно нарушены какие-то требования законодательства. Если таких нарушений допущено не было, то тогда конкурс также не удалось бы успешно оспорить.

Понятно, почему законодатель особо оговорил, что заблуждение относительно мотивов сделки не может иметь существенного значения. Дело в том, что мотивы разнообразны и индивидуальны, они далеко не всегда известны другой стороне. Если бы в вопросе о недействительности сделок учитывались и мотивы, то это могло бы серьезно повредить рыночным отношениям, уверенности их участников в результатах своих действий. Следует, однако, иметь в виду, что если мотивы сделки зафиксированы в самой этой сделке, то в таком случае заблуждение в отношении них может быть квалифицировано как существенное.

Учреждение юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Пензенской области 02.04.2002 зарегистрировало за ООО "ТПК "Два капитана" право собственности на имущественный комплекс Предприятия "Кинотеатр "Родина".

Соответственно, Комитетом по управлению муниципальным имуществом г. Пензы на основании ст.ст. 157, 167, 178 ГК РФ были заявлены требования о признании недействительной сделки по передаче ООО "Торгово-промышленная компания "Два капитана" прав на имущественный комплекс МП "Кинотеатр "Родина" и применении последствий недействительности сделки - обязании ответчика вернуть в муниципальную собственность г. Пензы здание кинотеатра.

Решением суда первой инстанции от 23.09.2004 исковые требования были оставлены без удовлетворения. В апелляционной инстанции законность и обоснованность принятого по делу решения не проверялись. Суд кассационной инстанции постановлением от 01.02.2005 оставил решение без изменения. При этом суд в соответствии со ст. ст. 178, 181, 195, 199 ГК РФ исходил из того, что заблуждения истца относительно исполнения ответчиком условий договора купли-продажи муниципального имущества, заключенного по результатам коммерческого конкурса по продаже муниципального предприятия, касающиеся выполнения социальных условий, не могли быть признаны заблуждениями относительно правовой природы сделки приватизации муниципального имущества на коммерческом конкурсе либо тождества предмета сделки; истцом не был доказан факт заблуждения относительно исполнения ответчиком социальных условий по договору купли-продажи N 135 от 05.03.2001; акт от 22.03.2004 об аннулировании акта, утвержденного 14.03.2002, не был принят судом в качестве доказательства заблуждения при составлении акта в марте 2002 г.; при составлении акта, утвержденного 14.03.2002, истец мог и должен был узнать о неисполнении ответчиком условий коммерческого конкурса; истцом был пропущен годичный срок для предъявления искового заявления.

Суд счел необоснованным довод истца о том, что суд не применил подлежащие применению ст. ст. 153, 157 ГК РФ. По мнению суда, в ст. 153 ГК РФ дается понятие сделки, а в ст. 157 (п. 1) ГК РФ - понятие сделки, совершенной под отлагательным условием. Названные статьи не подтверждали доводы истца о совершении оспариваемой сделки под влиянием заблуждения.

Истец в нарушение ст. 65 АПК РФ не представил доказательств того, каким образом он был введен в заблуждение относительно исполнения ответчиком социальных условий по договору купли-продажи N 135 от 05.03.2001, заключенному по результатам коммерческого конкурса, и в чем проявилось заблуждение, имевшее существенное значение.

Суд не нашел оснований считать, что совершенная истцом сделка купли-продажи имущественного комплекса не соответствовала его действительному волеизъявлению.

Кроме того, суд на основании заявления ответчика пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности. Как указал суд, в соответствии с п. 2 ст. 181 ГК РФ иск о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Согласно п. 2 ст. 200 ГК РФ по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения. Соответственно, срок исполнения договора купли-продажи N 135 от 05.03.2001 истек 05.03.2002. Об этом свидетельствовал договор купли-продажи Муниципального предприятия N 135 от 05.03.2001, договор о порядке выполнения победителем коммерческого конкурса социальных условий от 05.03.2001, акт о выполнении условий коммерческого конкурса, утвержденный 14.03.2002. При таких обстоятельствах истец необоснованно исчислял срок исковой давности с 19.03.2004 - даты составления акта о невыполнении условий коммерческого конкурса.

В данном случае истец допустил серьезную ошибку, формулируя условия договора. Конечно же, если он был намерен не только реализовать само имущество, но и обеспечить его использование в определенных рамках, надо было предусмотреть в самом договоре, какие последствия должны были наступить, если эти условия не выполнялись (финансовые или иные санкции), и как именно устанавливался бы факт нарушения этих условий (например, в одностороннем или в двустороннем порядке). Ссылаться же на то, что истец серьезно заблуждался относительно истинных намерений ответчика, было явно малоперспективно. Тем более что истец сначала документально подтвердил, что социальные условия ответчиком все-таки выполнялись. Даже несмотря на последующую отмену этого документа, он, несомненно, был весьма убедительным доказательством в пользу ответчика.

Ясно также, что в данном случае истцу было крайне трудно доказывать, что его воля при заключении сделки не совпадала с содержанием сделки. А именно это обстоятельство и могло бы быть учтено судом, если уж истец сослался на ст. 178 ГК РФ. Тут имел место не дефект объекта сделки, а вероятный дефект в намерениях другой стороны при ее заключении. Конечно же, по такому основанию суд не мог признать сделку недействительной.

Следует также обратить внимание, как именно в данном деле суд подошел к вопросу об исчислении сроков исковой давности. Понятно, что с момента заключения сделки такие сроки уже прошли. Согласно ст. 181 ГК РФ сроки исковой давности по оспоримым сделкам составляют один год. При этом течение срока исковой давности начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179 ГК РФ), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Иная ситуация с исчислением сроков исковой давности могла бы сложиться, если бы речь шла о сделке, совершенной под условием (ст. 157 ГК РФ). Такая сделка считается совершенной только тогда, когда выполнено оговоренное в ней условие. В таком случае и сроки исковой давности исчислялись бы с момента, который был оговорен в такой сделке.

Истец утверждал, что спорная сделка является именно совершенной под условием. Однако тут он был, видимо, все-таки не прав. Сделка действительно содержала определенные условия. Однако эти условия не были связаны с возникновением права собственности у ответчика. То есть не было выполнено требование, предусмотренное п. 1 ст. 157 ГК РФ.

В данном деле было также возможно поставить вопрос и о заблуждении, возникшем в результате обмана. Но в таком случае истец должен был бы доказывать, что уже в момент заключения договора другая сторона не намеревалась выполнять его социальные условия и умышленно обманывала организаторов конкурса.

ЗАО "Корпорация "Уралинвестэнерго" было создано в 2002 г. в результате преобразования ООО "Корпорация "Уралинвестэнерго" в ЗАО с одноименным названием на основании договора о реорганизации, подписанного А., Б. и другими Постановлением главы г. Южноуральска от 28.01.2002 N 74 было зарегистрировано прекращение деятельности ООО "Корпорация "Уралинвестэнерго" путем реорганизации - преобразования в ЗАО "Корпорация "Уралинвестэнерго" с тем же составом участников-учредителей.

На момент образования ЗАО "Корпорация "Уралинвестэнерго" акции были распределены только среди его участников - указанных выше физических лиц, уставный капитал общества составлял 810000 руб. и был разделен на 607500 обыкновенных акций и 202500 привилегированных акций. Согласно регистрационному журналу ЗАО "Корпорация "Уралинвестэнерго" за период с 28.01.2002 по 18.03.2004, на момент регистрации акционерного общества, выпуска и размещения акций А. принадлежало 194400 обыкновенных акций и 64800 привилегированных акций, остальные были распределены между другими участниками. Б. принадлежало 448600 обыкновенных акций и 16200 привилегированных акций.

Предметом оспаривания по указанному явились две сделки купли-продажи, заключенные акционерами общества Б. и А. по договорам от 29.07.2002, по которым Б. были проданы А. обыкновенные акции в количестве 448600 штук и привилегированные акции в количестве 1013 штук. Б. обратился в суд с иском к А. о признании указанных сделок недействительными, ссылаясь на совершение их под влиянием заблуждения, имевшего существенное значение. Такое заблуждение, по мнению истца, было связано с определением правовой природы спорных договоров и состояло в том, что отчуждение акций осуществлялось с условием последующего их приобретения истцом вновь по договору купли-продажи с отсрочкой передачи.

Решением суда первой инстанции от 24.05.2005 в удовлетворении исковых требований было отказано. Постановлением суда апелляционной инстанции от 18.07.2005 решение было оставлено без изменения.

В кассационной жалобе А. просил изменить мотивировочную часть постановления суда апелляционной инстанции, признав не соответствующим фактическим обстоятельствам дела вывод суда о том, что договоры купли-продажи акций от 29.07.2002 не были исполнены.

Как указал суд, правовая природа договора купли-продажи бездокументарных ценных бумаг определяется содержанием взаимных обязательств сторон: продавца - передать акции в собственность другой стороне (покупателю), а покупателя - принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену). Данные обязательства возникают с момента заключения такого договора - совершения сделки.

При рассмотрении дела судом первой инстанции были установлены и исследованы все существенные для принятия правильного решения обстоятельства дела, связанные с установлением волеизъявления сторон при совершении оспариваемых сделок. Решением суда в удовлетворении исковых требований о признании спорных договоров недействительными Б. было отказано в связи с отсутствием каких-либо доказательств, свидетельствовавших о заблуждении истца относительно правовой природы совершаемой сделки купли-продажи акций.

Нужно признать, что истец верно сформулировал суть своего заблуждения – он действительно заблуждался относительно природы сделки, считая, что заключает сделку не просто купли-продажи акций, а купли-продажи с условием их дальнейшего приобретения. Единственно, истцу было необходимо представить в суд убедительные доказательства обоснованности его утверждений, например, черновики спорного договора, какие-то записи, которые подтверждали бы факт наличия порока воли. Ведь при подготовке договора нередко текст совершенствуется. Стороны вносят свои поправки, какие-то положения добавляют, что-то исключают. При этом часто это делается в рукописной форме. Такие черновики могут быть в дальнейшем представлены в суд. Рукописные пометки, сделанные другой стороной договора, будут доказывать, что именно имелось в виду при его заключении. Ясно, однако, что в подобных случаях проблема как раз и заключается в том, что сложно найти убедительные доказательства наличия заблуждения. В результате же неточностей при составлении договора доводы истца приобрели характер ссылок на мотивы заключения сделки, что согласно ст. 178 ГК РФ не могло служить основанием для признания сделки недействительной как заключенной под влиянием заблуждения.

Решением суда от 18.04.2003 по делу N А47-375/2003 указанное заявление было расценено как заявление о выходе из общества. Соответственно, К. обратилась в суд с иском о признании недействительным заявления о выходе из ООО "Ткани" от 30.08.2002 с дополнением к заявлению от 31.08.2002 на основании ст. 178 ГК РФ.

Решением суда первой инстанции от 23.07.2004 иск был удовлетворен. Постановлением от 29.09.2004 решение было оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции постановлением от 12.01.2005 оставил судебные акты двух инстанций без изменения. При этом суд исходил из следующего. На основании п. 16 Постановления Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 N 90/14 "О некоторых вопросах применения ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" заявление о выходе из общества может быть признано недействительным по основаниям для признания сделок недействительными.

Согласно ч. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

Суд, проанализировав заявление К. от 30.08.2002, дополнение к нему от 31.08.2002, ответ директора общества от 06.09.2002, протокол общего собрания участников ООО "Ткани" от 11.11.2002 и последующее поведение истца, пришел к обоснованному выводу о том, что действительная воля истца при написании заявления не была направлена на выход из общества, а преследовала цель получения части площади магазина в аренду для предпринимательской деятельности.

Поскольку при написании заявления от 30.08.2002 и дополнения к нему К. заблуждалась относительно предмета и последствий данного заявления, и это заблуждение имело существенное значение, суд на основании ст. 178 ГК РФ признал заявление от 30.08.2002 недействительным. При этом суд указал, что срок для признания данного заявления недействительным, установленный ч. 2 ст. 181 ГК РФ, истцом не был пропущен, т.к. о том, что ее заявление от 30.08.2002 об увольнении ее с работы по собственному желанию и выделении ей доли в натуре было расценено в качестве заявления о выходе из общества, истец узнал только после вынесения судом решения от 18.04.2003 по делу N А47-375/2003.

Суд в данном деле продемонстрировал, какие именно обстоятельства подлежат исследованию и доказыванию при признании сделки недействительной как заключенной под влиянием заблуждения. Любая сделка - это волевой акт, который состоит из двух элементов: воли как субъективного элемента и волеизъявления как объективного элемента. Если какой-либо из этих элементов отсутствует, то сделка не совершена. Если же воля существенно не соответствует волеизъявлению, то это может привести к недействительности сделки. Суд в данном случае и сосредоточил свое внимание на доказательствах, которые позволяли выяснить, имелась ли существенная разница между волей и волеизъявлением истца по спорной сделке (одностороннему акту о выходе из общества).

Суд также рассмотрел вопрос о предмете спорной сделки. Заблуждение согласно ст. 178 ГК РФ является существенным именно в том случае, когда оно касается тождества предмета сделки. Под тождеством следует понимать полное совпадение реального предмета сделки с представлением о нем у совершающей сделку стороны. Тут нужно понимать, что речь идет не просто о каких-то потребительских свойствах предмета, а о таких его особенностях, которые характеризуют его как вещь особого рода. При этом суд учитывает не только собственные качества предмета, но и, например, его происхождение, местонахождение и т.д. В данном случае суд выяснял, являлся ли предметом поданного заявления выход из общества или все-таки получение части площади магазина в аренду для предпринимательской деятельности. По этому вопросу истец смог представить суду важные документальные доказательства. В его заявлении не просто говорилось о выходе из общества. Этот шаг был связан с определенным условием – выделением доли истца в натуре. Суд также смог исследовать ответ директора общества, протокол общего собрания, дополнение к заявлению. Важным оказалось то, что истец смог доказать, каким именно было его последующее после написания заявления поведение. Вот вся совокупность этих обстоятельств и позволила суду прийти к выводу, что истец действительно заблуждался относительно предмета спорной сделки.

По своей природе в данном случае заявление было не односторонним актом о выходе из общества, а частью договора аренды. Тут нужно, однако, иметь в виду, что законодатель ни в одной статье ГК РФ не разъясняет, что же, собственно говоря, нужно понимать под природой сделки. В доктрине под юридической природой сделки понимают совокупность свойств (качеств, признаков, условий), характеризующих ее сущность. Природа сделки позволяет различать между собой типы сделки.

В данном случае было также важно понять, почему истец для заключения договора аренды пошел по пути написания заявления, которое могло быть истолковано как намерение выйти из общества. Видимо, этот шаг объяснялся особенностями законодательства об обществах с ограниченной ответственностью. Выход из общества позволял поставить вопрос о выделе доли в натуре. Именно эта доля в натуре и была нужна истцу для дальнейшей предпринимательской деятельности.

25.04.2002 П. написала заявление об увольнении ее из состава работников ООО "Ткани" по собственному желанию и выплате ей доли учредителя. Заявление имело следующее содержание: "Прошу уволить меня по собственному желанию с выплатой доли учредителя". Заявление П. носило безусловный характер и не было поставлено в зависимость от получения последней какого-либо имущества либо иных имущественных выплат.

В дальнейшем П. обратилась в суд с иском к ООО "Ткани" о признании недействительным вышеуказанного заявления как составленного под влиянием заблуждения в отношении существа заявления и его последствий. В обоснование требований истец сослался на то, что в действительности при написании и подаче указанного заявления имел искаженное представление о сути заявления и его правовых последствиях, поскольку его действительная воля была направлена не на выход из состава участников общества, а на увольнение из состава работников с получением в аренду части торговой площади, принадлежащей ООО "Ткани".

Материалами дела были подтверждены следующие факты: подача заявления единоличному исполнительному органу общества - директору, выплата доли вышедшему участнику, а также факт принятия П. денежных средств. Таким образом, суд сделал вывод об утрате истцом статуса участника ООО "Ткани".

Как указал суд, истец не представил доказательств того обстоятельства, что при подаче заявления о выходе из состава участников общества П. заблуждалась относительно существа заявления и его последствий.

Суд также отклонил довод о неправильном применении ст. 431 ГК РФ, поскольку суд должен оценивать действия не только истца, но и ответчика, касающиеся вопроса выхода П. из состава участников ООО "Ткани". В конечном итоге суд пришел к выводу о том, что из дальнейшего поведения сторон (после подачи П. заявления) следовало, что действия истца и ответчика были направлены на получение последним действительной стоимости доли участника ООО "Ткани", а не на заключение договора аренды. Кроме того, в рамках рассмотрения дела N А47-375/2003 судом уже была дана оценка оспариваемому заявлению истца – оно было оценено как заявление о выходе из состава участников общества.

Таким образом, суд сделал вывод о том, что действительная воля истца была направлена именно на выход из состава участников общества, а не на заключение договора аренды либо иных гражданско-правовых договорных отношений.

В данном деле также перед судом стояла задача выяснить, в какой мере воля истца при подаче заявления совпадала с результатами этого шага. Ясно, что внутренняя воля стороны сделки не должна формироваться на основании порочных обстоятельств и волеизъявление должно ей соответствовать. Это означает, что волеизъявление должно правильно отражать внутреннюю волю. Если это не так, то сделка может быть признана недействительной, в том числе и как совершенная под влиянием заблуждения. Такое заблуждение может касаться характера сделки, ее предмета.

Сложность признания сделки недействительной как заключенной под влиянием заблуждения заключается не столько в квалификации, сколько в обеспечении доказательственной базы по подобным делам. В данном случае против истца было то, что формулировка его заявления сама по себе не давала оснований полагать, что истец ставил условие о выходе из состава общества в зависимость от выделения ему его доли. По поводу доли в заявлении было сказано лишь то, что истец просил выделить долю в связи с выходом из общества.

Истец в данном случае не смог представить ни протоколов общего собрания, из которых можно было бы выяснить, какую именно цель он преследовал, подавая заявление, ни переписки с членами общества. Истец не смог также доказать, каким именно было его поведение после написания заявления. Во всяком случае это поведение не позволило суду поставить под сомнение формальные последствия, к которым привело написание заявления. Поскольку суд в данном деле не выявил несоответствия воли и волеизъявления истца, то в таком случае действовала презумпция, что они совпадали.

В данном деле суд должен был толковать заявление. В таких случаях возникает вопрос, чему суд должен отдавать предпочтение – формальному содержанию спорной сделки или содержанию внутренней воли субъекта. Нужно отметить, что среди специалистов нет единства по этой проблеме. Если предпочтение отдается воле, то это может вредить гражданскому обороту. Если же наоборот, суд придает большее значение волеизъявлению, то в таком случае в невыгодном положении оказывается добросовестно заблуждавшаяся сторона спорной сделки. Содержание ст. 178 ГК РФ отдает большее предпочтение именно волеизъявлению. Соответственно и суд, как правило, исходит из буквального содержания сделки, ориентируясь, в том числе, и на смысл ст. 431 ГК РФ. В данном деле именно такой подход и имел место.

От несоответствия воли и волеизъявления нужно отличать упречность (дефектность) воли. В таком случае воля совпадает с волеизъявлением, но содержание воли не отражает действительных намерений субъекта. Это возможно, когда воля формируется под влиянием обмана, насилия, угрозы, стечения тяжелых обстоятельств или искажена в результате злонамеренного соглашения.

15.04.1998 между Комитетом по управлению государственным имуществом Пермской области, правопреемником которого являлся Департамент имущественных отношений Пермской области (арендодатель), ОАО ППСО (балансодержатель) и ООО ЧОП "КАС" (арендатор), был заключен договор аренды N 2738.

ООО ЧОП "КАС" обратилось в суд с иском к Департаменту имущественных отношений Пермской области о признании недействительным вышеуказанного договора аренды нежилого помещения и применении последствий недействительности сделки в виде обязания ответчика возвратить истцу 65796 руб. 28 коп., уплаченные истцом по договору аренды за период с ноября 2000 г. по ноябрь 2003 г.

В обоснование исковых требований истец сослался на ст.ст. 178, 608 ГК РФ и указал, что при заключении данного договора он находился под заблуждением, суть которого состояла в отсутствии у истца информации о том, что Комитет по управлению государственным имуществом Пермской области не являлся собственником сдаваемого в аренду помещения и, следовательно, не имел права заключать спорный договор аренды нежилого помещения в качестве арендодателя.

Решением суда первой инстанции от 19.04.2004 в удовлетворении иска было отказано. В апелляционной инстанции решение не пересматривалось. Постановлением кассационной инстанции от 05.08.2004 решение было отменено, дело передано на новое рассмотрение. Решением от 20.12.2004 в удовлетворении иска было отказано. Постановлением апелляционной инстанции от 01.03.2005 решение было оставлено без изменения.

Департамент имущественных отношений администрации г. Перми и ООО ЧОП "КАС" с решением от 20.12.2004 и постановлением апелляционной инстанции от 01.03.2005 не согласились и просили их отменить, ссылаясь на то, что спорное нежилое помещение находилось в муниципальной собственности.

Суд кассационной инстанции постановлением от 17.05.2005 оставил судебные акты двух инстанций без изменения. При этом суд указал на то, что истцом не было представлено доказательств наличия оснований, предусмотренных ст. 178 ГК РФ, для признания данной сделки недействительной (ст. 65 АПК РФ).

Суд не согласился с доводом о том, что сделка была заключена под влиянием заблуждения, суть которого состояла в отсутствии у истца информации о том, что Комитет по управлению государственным имуществом Пермской области не являлся собственником сдаваемого в аренду помещения, поскольку такое заблуждение не относилось к природе сделки (договору аренды нежилого помещения) либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижали возможности его использования по назначению.

Суд также посчитал, что факт нахождения спорного имущества в муниципальной собственности не был доказан. При таких обстоятельствах основания, предусмотренные ст.ст. 178, 168 ГК РФ для признания договора аренды от 15.04.1998 N 2738 недействительным у суда отсутствовали.

В данном деле ясно видна цель истца, оспорившего сделку – вернуть средства, которые он уплатил соответствующему лицу, полагая, что именно оно и является собственником имущества. Возможно, эти средства истец был намерен в дальнейшем передать тому лицу, которое, по его мнению, и было настоящим собственником. Если бы сделка была признана недействительной, то именно такие последствия и наступили бы. Однако в данном случае заблуждение истца возникло не в отношении природы сделки, т.е. ее правовой сущности, относительно последствий сделки, характера отношений между сторонами, объема наступивших результатов и т.п. Истец заблуждался в отношении другой стороны сделки, а именно в отношении личности контрагента. Если бы речь шла об отчуждении собственности, то не исключено, что исковые требования были бы удовлетворены. Однако в данном случае истец не сомневался, что спорная сделка была по своей природе договором аренды, то есть вопрос об отчуждении не ставился. При этом истец своими действиями определенно подтвердил, что он именно так и понимал природу данной сделки. Оферент предложил сдать имущество в аренду, и акцептант согласился с предложенными условиями. В данном случае действия оферента нельзя было квалифицировать как обман, т.к. не было доказано, что он преднамеренно, умышленно создавал представление о своих правах в отношении недвижимости.

В данном деле важно то, что ст. 178 ГК РФ не предусматривает в качестве существенного заблуждение, касающееся именно личности контрагента. Видимо, по мнению законодателя, подобное заблуждение не могло поставить под сомнение саму сделку. Однако сам факт заблуждения в данном случае, возможно, все-таки имел место, если действительно ответчик не был собственником соответствующего имущества. Причем заблуждение в отношении сделки произошло помимо воли ее участников, каждый из которых имел неправильное представление о собственнике предмета сделки.

12.03.2003 между ООО "Ольгерд" (продавец) и ООО "Торговый дом "Чай-Инвест" (покупатель) был заключен договор N 010/03, согласно которому продавец обязался передать покупателю, а покупатель принять и оплатить товар, ассортимент и количество которого указывались в спецификациях. В последующем стороны договора подписали соглашение о погашении задолженности от 09.09.2003, где ООО "Ольгерд" обязалось возвратить ООО "Торговый дом "Чай-Инвест" 228800 руб., перечисленные последним ООО "Ольгерд" на условиях предоплаты, в связи с порчей 26000 кг поставленной рисовый крупы.

Решением суда первой инстанции от 21.07.2004 в удовлетворении иска было отказано. Постановлением суда апелляционной инстанции от 12.01.2005 решение было оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции постановлением от 21.03.2005 оставил судебные акты двух инстанций без изменения. При этом суд указал на следующее. В соответствии с положениями ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Суд, отказывая в удовлетворении иска, обоснованно исходил из отсутствия в деле доказательств заблуждения (ст. 65 АПК РФ), имевшего существенное значение и являвшегося основанием для признания договора недействительным. При заключении соглашения воля истца была определенно выражена и направлена на достижение именно того результата, который был достигнут подписанием договора и который он имел в виду.

Суд также указал, что согласно ст. 9, 10 ГК РФ граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, добросовестность участников гражданского оборота предполагается. Отклоняя довод истца о совершении сделки при стечении тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ), суд отметил в этой связи, что истец осуществлял предпринимательскую деятельность и нес риск такой деятельности.

Таким образом, в данном случае сложилась следующая ситуация. Продавец реализовал товар по договору купли-продажи. Покупатель, совершив предоплату, этот товар оплатил. Затем покупатель сослался на то, что товар некачественный, и потребовал вернуть уплаченную им сумму. Продавец поначалу согласился и даже заключил договор о возврате предоплаты. Но затем счел, что он был введен в заблуждение, что поставленный им товар некачественный. Придя к такому выводу, продавец оспорил в суде договор о возврате предоплаты.

Трудно сказать, был ли товар действительно некачественный. Если бы покупатель умышленно вводил продавца в заблуждение по этому вопросу, то в таком случае тот оспорил бы сделку не по ст. 178, а по ст. 179 ГК РФ. Поскольку он это не сделал, надо полагать, что товар все-таки имел недостатки. Возможно, продавец на каком-то этапе счел, что покупатель не сможет доказать, что товар был некачественный или что потеря качества произошла не по его вине, и решил через суд добиться, чтобы предоплата осталась у него. Из судебного постановления не видно, каково было на самом деле качество товара. Однако иски о признании сделок недействительными достаточно часто мотивированы целями, о которых истец предпочитает в суде умалчивать.

28.05.2004 между Министерством имущественных отношений Республики Башкортостан (продавцом) и ООО "ПКП "Кристмол" как победителем открытого аукциона (покупателем) был заключен договор купли-продажи ценных бумаг N 105/2004, предметом которого явились акции ОАО "Месягутовский комбинат сухого обезжиренного молока", принадлежавшие на праве собственности Республике Башкортостан, в количестве 8420512 штук, составлявшие 74,13% уставного капитала эмитента.

Решением суда первой инстанции от 08.10.2004 исковые требования были удовлетворены, договор купли-продажи ценных бумаг N 105/2004 от 28.05.2004 был признан недействительным. Постановлением апелляционной инстанции от 24.11.2004 решение было отменено, в удовлетворении иска было отказано.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, пришел к выводу о том, что финансовая непривлекательность для истца заключенной сделки, возможность неполучения им в случае ликвидации общества части прибыли, поскольку имелись иные кредиторы, обязательства перед которыми удовлетворялись в порядке более ранней очереди, относились к мотивам совершения сделки, а не к ее природе или предмету. Следовательно, указанные истцом обстоятельства не являлись основаниями для признания оспариваемого договора недействительным в порядке ст. 178 ГК РФ.

В обоснование сделанных выводов суд апелляционной инстанции указал на неприменимость к рассматриваемым отношениям положений ст. 469 ГК РФ о качестве продаваемого товара и ст. 178 ГК РФ о заблуждении покупателя относительно качества предмета договора, а также на отсутствие нарушений или ограничений оспариваемым договором прав истца как акционера ОАО "Месягутовский комбинат сухого обезжиренного молока" на участие в управлении обществом, на получение дивидендов, на получение части имущества при ликвидации общества.

Помимо этого, по мнению суда, нарушений ст. 15 ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества" со стороны ответчика не было допущено, т.к. Министерство имущественных отношений РБ не несло ответственности за достоверность сведений, отраженных обществом в бухгалтерском балансе, предоставленном для опубликования информации о проведении аукциона.

Суд кассационной инстанции постановлением от 28.02.2005 отменил судебные акты двух инстанций и направил дело на новое рассмотрение. При этом суд указал на следующее. В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. При этом существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению, заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Согласно п. 2 ст. 469 ГК РФ при отсутствии в договоре купли-продажи условий о качестве товара продавец обязан передать покупателю товар, пригодный для целей, для которых товар такого рода обычно используется.

В силу ст. 31, 32 ФЗ "Об акционерных обществах" акция как ценная бумага предоставляет ее владельцу определенную совокупность имущественных (право на получение дивидендов, право на получение части имущества акционерного общества при его ликвидации) и неимущественных (право на участие в управлении акционерным обществом) прав и является объектом гражданских правоотношений, то есть может обращаться на рынке ценных бумаг в установленном законодательством порядке. Для того, чтобы обращаться на рынке и быть предметом купли-продажи, акция должна быть ликвидным имуществом (товаром), обладать определенной стоимостью и инвестиционной привлекательностью.

Таким образом, по мнению суда кассационной инстанции, ликвидность акций ОАО "Месягутовский комбинат сухого обезжиренного молока" в рассматриваемой ситуации относилась к качеству предмета договора купли-продажи ценных бумаг от 28.05.2004 N 105/2004, и выводы суда апелляционной инстанции о том, что к спорным правоотношениям не применимы положения ст. 178 ГК РФ о заблуждении покупателя при заключении сделки относительно качества предмета договора нельзя было признать правильными.

Суд кассационной инстанции указал, что при новом рассмотрении дела суду первой инстанции было необходимо устранить отмеченные недостатки, надлежащим образом исследовать и оценить все обстоятельства дела, установить, каким образом наличие сумм пеней и штрафов повлияло на размер активов ОАО "Месягутовский комбинат сухого обезжиренного молока" и, соответственно, на рыночную стоимость акций общества в случае недостаточной величины активов по сравнению с обязательствами общества. В зависимости от установленных обстоятельств суду следовало рассмотреть вопрос о необходимости назначения экспертизы для определения действительной рыночной стоимости приобретенных истцом акций и принять решение в соответствии с фактическими обстоятельствами дела и действующим законодательством.

Несмотря на то, что суд кассационной инстанции указал на необходимость проведения экспертизы, все равно решение суда по данному делу являлось оценочным. Суд должен был сравнивать объявленную стоимость акций с результатами оценки специалиста и на этой основе делать выводы, в какой мере качество предмета сделки пострадало от того, что покупатель не был осведомлен о задолженности предприятия. Однако следует отметить, что при рассмотрении дел по ст. 178 ГК РФ суды редко назначают экспертизу и, как правило, выносят решения на основании тех доказательств, которые представят сами стороны. Такой подход во многом определяется тем, что суд должен по сути давать оценку эквивалентности обмена по спорному договору, что вряд ли можно отнести к его полномочиям. В условиях товарных отношений эквивалентность обмена определяется соотношением спроса и предложения, а не волевым решением суда.

По тем же причинам суды подчас склонны по подобным спорам отказывать в удовлетворении иска, ссылаясь на то, что неблагоприятные последствия наступили для стороны как результат риска, сопровождающего предпринимательскую деятельность.

В данном деле понятны претензии истца. Конечно же, он как покупатель должен был быть поставлен в известность об объеме обязательств комбината. Вряд ли в подобной ситуации можно было полагать, что сам покупатель должен был самостоятельно выяснять все особенности положения комбината, акции которого он покупал. Другое дело, что предметом спорной сделки был все-таки не комбинат, а ценные бумаги. В ст. 178 ГК РФ говорится именно о предмете сделки и о его качествах. Суд в данном случае выстроил логическую цепочку между стоимостью акций и обязательствами комбината. Однако решение вопроса по существу с учетом всех обстоятельств было все-таки передано суду первой инстанции.

Нужно отметить, что если бы предметом договора являлось само предприятие, и покупатель был введен в заблуждение относительно объема долгов этого предприятия, то скорее всего суд без колебаний признал бы эту сделку недействительной по ст. 178 ГК РФ. При этом суд учел бы положения ст. ст. 560 и 561 ГК РФ, согласно которым к договору продажи предприятия в обязательном порядке должен быть приложен перечень всех долгов, включаемых в состав предприятия.

ОАО "Рязанский радиозавод" с момента государственной регистрации являлось правопреемником прав и обязанностей государственного предприятия "Рязанский радиозавод". Согласно плану приватизации указанного государственного предприятия, утвержденному председателем областного Комитета по управлению имуществом 16.06.94, в состав имущественного комплекса приватизируемого предприятия вошло подсобное хозяйство, расположенное в д. Курино Спасского р-на Рязанской области и в д. Хрущево-Тырново Старожиловского района Рязанской области.

На основании Решения Комитета по управлению государственным имуществом Рязанской области от 31.01.96 N 21 в план приватизации государственного предприятия "Рязанский радиозавод" были внесены изменения, в соответствии с которыми названное подсобное хозяйство было исключено из состава подлежащего приватизации имущества в связи с его планируемой передачей на баланс станции Стенькино-2 Рязанского отделения Московской железной дороги с сохранением формы собственности. Письмом от 13.09.96 станция Стенькино-2 подтвердила готовность принять с баланса на баланс подсобное сельское хозяйство АООТ "Рязанский радиозавод" со всеми основными средствами и земельными угодьями, числящимися на 12.09.96.

20.09.96 состоялось заседание совета директоров АООТ "Рязанский радиозавод", на котором было принято решение о передаче подсобного хозяйства общества на баланс названной станции. Передача имущества указанного хозяйства состоялась 15.11.96 и была оформлена актом приема-передачи, подписанным представителями АООТ "Рязанский радиозавод" и станции Стенькино-2, а также ведомостью передачи от 30.10.96.

Судом было установлено, что на момент совершения оспариваемой сделки 61,5% акций АООТ "Рязанский радиозавод" находилось в собственности государства, однако Комитет по управлению государственным имуществом Рязанской области решения об изъятии имущества подсобного хозяйства, расположенного в д. Курино и в д. Хрущево-Тырново Рязанской области, из уставного капитала истца и о передаче этого имущества на баланс станции Стенькино-2 не принимал. Представленные ОАО "Рязанский радиозавод" изменения к плану приватизации от 31.01.96, на основании которых было принято решение о совершении оспариваемой сделки, по своему содержанию не соответствовали подлинному экземпляру, хранившемуся в Управлении государственного имущества и земельных ресурсов Рязанской области.

Согласно п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

На основании изложенного суд пришел к выводу о недействительности сделки по передаче имущества названного подсобного хозяйства с баланса АООТ "Рязанский радиозавод" на баланс станции Стенькино-2, как не соответствующей действовавшему на момент ее заключения законодательству и совершенной истцом под влиянием заблуждения.

Кроме того, как указал суд, в силу п. 4 ст. 575 ГК РФ в отношениях между коммерческими организациями не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда. Между тем акт приема-передачи от 15.11.96, которым была оформлена оспариваемая сделка, не содержал указания на какое-либо встречное исполнение со стороны станции Стенькино-2, а стоимость отчужденного по этой сделке имущества значительно превышала размер, установленный указанной правовой нормой для обычных подарков.

В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возместить его стоимость в деньгах.

Спорное имущество было передано станцией Стенькино-2 ООО "АФ "Нива". При таких обстоятельствах суд применил последствия недействительности спорной сделки в виде взыскания с ответчика стоимости имущества, указанной в ведомости передачи от 30.10.96 (остаточной стоимости имущества на момент передачи).

В данном деле, конечно, основным обстоятельством, учтенным при рассмотрении, было нарушение законодательства, предусматривавшего определенные ограничения в отношении распоряжения имуществом приватизируемого предприятия. Однако интерес представляет и рассмотрение вопроса о возможности применения положений ст. 178 ГК РФ. Акционерное общество имело право на подачу иска, т.к. оно было правопреемником приватизируемого предприятия, а значит, формально могло считаться заблуждавшейся стороной.

Истец указал, что он заблуждался относительно плана приватизации. В его распоряжение был предоставлен экземпляр документа, который не соответствовал оригиналу. И спорная сделка была осуществлена под влиянием заблуждения, что вопрос о плане приватизации был должным образом согласован.

Важный вопрос, это в какой мере указанное заблуждение носило существенный характер. Действительно, надо полагать, что если бы истец знал, что план приватизации должным образом не согласован, он не согласился бы заключать спорную сделку. Другое дело, в отношении чего именно заблуждался истец. Суд в своем постановлении это не уточнил. Предмет сделки был достаточно ясным – подсобное хозяйство. Никакие качества этого предмета сделки, которые снижали бы возможность его использования по назначению, также не вызывали сомнений. Таким образом, истец мог заблуждаться только в отношении природы сделки. Действительно, суд пришел к выводу, что спорная сделка не могла быть безвозмездной. Однако она не могла быть таковой в силу не заблуждений, а требований нормативных актов. При таких обстоятельствах суд скорее мог бы признать сделку ничтожной. Возможно, такое решение более точно отражало бы требования ГК РФ в отношении недействительности сделок. Нельзя исключить, что в данном вопросе и истец, и суд в первую очередь руководствовались тем, что различные основания признания сделки недействительной могли бы повлечь различные последствия недействительности. К сожалению, текст постановления содержит недостаточно информации, чтобы сделать более точный вывод по этому вопросу.

Так, неясно, имелся ли у заинтересованных сторон какой-то умысел, который и привел в конечном итоге к возникновению заблуждения. Если умысел имел место, то тогда можно было бы говорить об обмане. А это, конечно, означало бы различные правовые последствия для участников сделки.

В связи с данным делом представляется также полезным уточнить, что же такое "предмет сделки". ГК РФ подразумевает под этим понятием не существо возникших правоотношений, а определенный вид имущества. При этом в ГК РФ этот термин употребляется лишь в ст. 178. В иных случаях в ГК РФ используется термин "предмет договора". При этом указанному термину придается не всегда одинаковое значение. Как правило речь идет об определенном виде имущества. Однако иногда под предметом договора имеется в виду деятельность (ст. 1007 ГК РФ).

ОАО АК "Космодемьянский" обратилось в суд к ООО "Дорнеруд" о признании недействительным соглашения об отступном от 25.02.2004 г. Иск был предъявлен на основании статей 11, 12, 178 ГК РФ и был мотивирован тем, что истец, заключая спорную сделку, заблуждался относительно качеств предмета сделки, которые значительно снижали возможность его использования. Истец указал, что после заключения спорного соглашения обнаружил недостатки в переданном имуществе, которые существенно ухудшали его качество, и для устранения выявленных недостатков ему было необходимо провести ремонтные работы на сумму 7100 руб.

Решением суда первой инстанции от 02.03.2005 в иске было отказано. При этом суд исходил из того, что истцом не были представлены доказательства, подтверждавшие наличие у него заблуждения при заключении спорной сделки.

Суд подчеркнул, что сделка, совершенная под влиянием заблуждения, перестает отвечать признакам сделки, ибо выражает волю ее участников неправильно, искаженно и, соответственно, приводит к иному результату, нежели тот, который они имели в виду. Заблуждение должно иметь место на момент совершения сделки и быть существенным.

Истец считал имеющим существенное значение то обстоятельство, что для устранения недостатков имущества, являющегося предметом спорного соглашения, ему было необходимо провести ремонтные работы на сумму 7100 руб. Суд не принял этот довод, поскольку при себестоимости оборудования 639440 руб. расходы в сумме 7100 руб. для приведения оборудования в состояние, позволяющее его использовать по назначению, не могли являться значительными. При этом суд учел то обстоятельство, что истец заключал спорную сделку в отношении имущества, принадлежавшего ответчику и бывшего в его эксплуатации.

Таким образом, истцом не было доказано наличие заблуждения относительно таких качеств предмета спорной сделки, которые значительно снижали возможность его использования по назначению. По мнению суда, доказательств того, что у имущества, в отношении которого была заключена спорная сделка, имелись такие недостатки, которые значительно снижали возможность его использования по назначению, истцом не было представлено.

Сделка, совершенная под влиянием существенного заблуждения, оспорима в связи с тем, что в результате получает выражение неправильно сложившаяся воля одной из ее сторон и возникают иные последствия, нежели те, которые она на самом деле имела в виду. В данном случае истец утверждал, что он заблуждался относительно качества предмета сделки. Его воля была направлена на получение качественного оборудования, а в результате ему было передано имущество, которое нуждалось в дополнительном ремонте.

Видимо, в данном деле главным было то, что размер претензий был намного меньше стоимости передаваемого имущества. Уже одно это обстоятельство позволяло суду сделать обоснованный вывод, что даже если заблуждение и имело место, оно не могло рассматриваться как существенное.

Суд счел заблуждение истца несущественным. Тут надо иметь в виду, что мелкие ошибки и незначительные расхождения между предполагаемыми и действительными последствиями, возникшими в результате заключения сделки, не являются основанием для признания ее недействительности. Существенное заблуждение должно касаться основных элементов сделки. Последствия же такого заблуждения либо неустранимы вообще, либо их устранение связано со значительными затратами.